153 купить матрац Минск
то единственный способ избавиться от необходимости
освоения тактовых перепадов, навязанных современной музыке пятью веками
ритма. Еще с неделю это будет модным развлечением на вечеринках.
- Простите...
Обернувшись, я увидел Алексиса. Руки его откровенно дрожали, словно
скучая по бокалу. Он был чем-то взволнован.
- ...но если верить нашему юному другу, у вас есть то, что могло бы
меня заинтересовать.
Я уже было приподнял портфель, но Алексис меня остановил. Богатый
выскочка.
- Не надо, не надо. Пока ни к чему. Даже лучше и вовсе не видеть. Я
хочу вам кое-что предложить. Разумеется, меня интересуют вещи, которые у
вас имеются, если только они в самом деле такие, как их описал Ястреб. Но
сегодня у меня в гостях человек, который может проявить еще большее
любопытство.
Это звучало странно.
- Понимаю, звучит это странно, - согласился Алексис, - но я подумал,
что вас может заинтересовать его цена. Я всего лишь чудаковатый
коллекционер, и деньги, которые я мог бы предложить, соответствует тому,
для чего я их стал бы использовать, то есть предмету бесед с такими же
чудаками - ввиду... ммм... характера покупки мне пришлось бы резко
ограничить круг своих собеседников.
Я кивнул.
- А вот мой гость нашел бы им куда более достойное применение.
- Нельзя ли узнать, кто этот гость?
- Право же... Ястреб уже указал мне на непростительную нескромность
расспросов
154 продажа кроватей
представителем верхушки
преступного мира. Все это само по себе достойно большого романа. Крупные
финансовые операции; корпоративное право; как нанимать работников, Тьфу,
пропасть! Но никуда не денешься, в жизни меня всегда привлекали сложности.
Справился я и с этой. Ведь основной принцип остается неизменным: смотри
внимательно, подражай убедительно.
Гранат:
Топаз (я прошептал это Слово на крыше Трансспутниковой генераторной
станции и приказал своим наемникам совершить два убийства. И
представляете? При этом я абсолютно ничего не чувствовал):
Таафит:
Время Таафита подходило к концу. Я вернулся на Тритон по делам,
связанным только с "Ледником". Утро вселяло радужные надежды: дела шли
просто блестяще. Днем я решил устроить себе выходной и отправиться на
экскурсию к Селю.
- ...высотой двести двадцать ярдов, - объявил гид, и все вокруг меня
оперлись о поручень, глазея сквозь пластиковую крышу коридора на утесы
застывшего метана, которые высились в слепящем и холодном зеленоватом
свете Нептуна.
- Пройдя всего несколько ярдов, дамы и господа, вы впервые увидите
Мировой Колодец, где более миллиона лет тому назад таинственная сила, до
сих пор неизвестная науке, всего за несколько часов превратила в жидкость
двадцать четыре квадратные мили застывшего метана, и за это время
образовался метановый водоворот вдвое глубже земного Большого Каньона,
который застыл на века
155 Еврофлекс
чет портфеля в придачу? - спросил Арти.
- Попросите у Алекса бумажный пакет. Если хотите, я вышлю их...
- Давайте сейчас же.
Жужжание приближалось.
Я протянул ему раскрытый портфель. Арти засунул туда обе руки и начал
ловко набивать карманы костюма. Серая ткань уродливо обвисла и
оттопырилась. Он огляделся.
- Благодарю, - сказал он. - Спасибо.
Потом он повернулся и торопливо зашагал вниз с полными карманами
всевозможных вещей, принадлежащих уже и не мне и не ему.
Я поднял голову и посмотрел в ту сторону, откуда раздавался шум, но
сквозь листву ничего не увидел.
Тогда я наклонился к портфелю. Отомкнув внутреннее отделение, где
хранились вещи, принадлежащие мне, я принялся торопливо в нем рыться.
Алексис протягивал джентльмену с воспаленными веками очередную порцию
виски, тот в это время спрашивал: "Кто-нибудь видел миссис Сайлем? Что это
там наверху жужжит?.." - а по камням, пошатываясь и пронзительно крича,
шла полная женщина, закутанная в вуаль из выцветающей ткани.
Алексис выплеснул содовую себе на рукав, а джентльмен задал еще один
вопрос:
- Боже! Кто это?
- Нет! - вопила женщина. - Нет! Помогите! - И морщинистые руки ее
вскинулись множеством колец.
- Разве вы не узнаете? - шепнул кому-то по секрету Ястреб. - Это же
Хенриетта, Княгиня Эффингемская.
Невольно услышав это, Алексис поспешил на помощь. Но княгиня шагнула
в просвет между двумя кактуса
156 диваны кровати
ров. Но независимо от своего происхождения, эти столь
разные восхитительно-живые мифы пели о любви и смерти, о смене времен года
и крахе иллюзий, о правительствах и дворцовой страже. Они пели перед
миллионноголовыми толпами и перед небольшими компаниями людей, и для
одинокого работяги, бредущего домой с городской верфи, и в глухих
закоулках, в уютных вагонах пригородных поездов, в роскошных садах на
вершинах Двенадцати Башен, на аристократическом званом вечере у Алексиса
Спиннела. Но с тех пор как возник институт, воспроизводить "Песни" Певцов
при помощи технических средств (включая публикацию текстов) строжайше
запрещено, а закон я чту, как чтят закон только люди моей профессии. И
потому вместо песни Льюиса и Энн предлагаю вам данное, пусть и
бессмысленное, разъяснение.
Песня оборвалась внезапно - и Певцы открыли глаза. На лицах их
отразилось то ли замешательство, то ли презрение.
Ястреб еще не очнулся; на губах его сияла слабая, удивительно
беззащитная улыбка восторга. Глаза Эдны сверкали. Я же... нельзя судить,
не видя себя со стороны; но было ощущение опустошенности, покоя и нежной
печали. Льюис и Энн пели неподражаемо.
Алексис очнулся быстрее других. Заботливо оглядев гостей, он снова
включил бар - и тот, рыча, обрушился на гроздья льда. Слушатели приходили
в себя, но аплодисментов не было, лишь восторженные возгласы шепотом и
приглушенно-тихий обмен впеча
157 купить матрац Минск
цов, они взялись за руки, по-прежнему
глядя друг другу в глаза. Потом они присели.
Какое-то время я стоял один в кольце деревьев и слушал музыку: туш де
Лассуса в трех канонах, аранжированный запрограммирован для аудиосистем.
Вспомнилось: в последнем номере какого-то литературного еженедельника
отмечалось, что это единственный способ избавиться от необходимости
освоения тактовых перепадов, навязанных современной музыке пятью веками
ритма. Еще с неделю это будет модным развлечением на вечеринках.
- Простите...
Обернувшись, я увидел Алексиса. Руки его откровенно дрожали, словно
скучая по бокалу. Он был чем-то взволнован.
- ...но если верить нашему юному другу, у вас есть то, что могло бы
меня заинтересовать.
Я уже было приподнял портфель, но Алексис меня остановил. Богатый
выскочка.
- Не надо, не надо. Пока ни к чему. Даже лучше и вовсе не видеть. Я
хочу вам кое-что предложить. Разумеется, меня интересуют вещи, которые у
вас имеются, если только они в самом деле такие, как их описал Ястреб. Но
сегодня у меня в гостях человек, который может проявить еще большее
любопытство.
Это звучало странно.
- Понимаю, звучит это странно, - согласился Алексис, - но я подумал,
что вас может заинтересовать его цена. Я всего лишь чудаковатый
коллекционер, и деньги, которые я мог бы предложить, соответствует тому,
для чего я их стал бы использовать, то есть предмету бесед с таким
158 подушка купить
, однако широкой
известности добился не сразу, и поэтому, когда мы случайно встретились в
Центральном парке, был крайне удивлен тем, что я вообще о нем слышал (я
как раз провел тридцать славных деньков в качестве гостя города, а в
библиотеке "Гробницы" попадаются просто поразительные вещи). Это было
через несколько недель после его шестнадцатилетия. До официального
объявления его Певцом оставалось еще четыре дня, но ему уже сообщили о
предстоящем. До рассвета мы сидели на берегу озера, рассуждая о
свалившейся на его плечи ответственности. Спустя два года он все еще
остается самым молодым Певцом в шести мирах. Отметим: Певцу необязательно
быть поэтом, однако большинство из них либо поэты, либо актеры. И все-таки
в их список входят один докер, два университетских профессора, одна
наследница миллионов фирмы "Силитакс" (Пользуйтесь канцелярскими кнопками
"Силитакс!") и по меньшей мере два типа с такой сомнительной репутацией,
что даже вечно падкая на сенсации Рекламная Машина не пропускает сведения
о них дальше корректоров. Но независимо от своего происхождения, эти столь
разные восхитительно-живые мифы пели о любви и смерти, о смене времен года
и крахе иллюзий, о правительствах и дворцовой страже. Они пели перед
миллионноголовыми толпами и перед небольшими компаниями людей, и для
одинокого работяги, бредущего домой с городской верфи, и в глухих
закоулках, в уютных вагонах пригород
159 одеяла подушки
асти.
- Ты все еще здесь бываешь? - спросил я.
- Иногда.
Это был изумительный малыш.
- Послушай, Ястреб, мне надо отсюда рвать когти. - Я оглянулся.
- Сматывайся, - он подошел поближе. - А можно я с тобой?
Как тут не усмехнуться.
- Ага, - Просто смешно, когда он задает подобные вопросы. - Пойдем.
Пройдя полквартала, при свете уличного фонаря я разглядел, что волосы
у него все того же тусклого, как сосновая лучина, цвета. Его запросто
можно было принять за потасканного бродягу: замызганная черная
хлопчатобумажная куртка на голое тело, потертые черные джинсы - это было
видно даже в темноте. Ходил Ястреб босиком; даже при свете фонарей не
составляет труда понять, что за человек может целыми днями разгуливать
босиком по Нью-Йорку. На углу он улыбнулся мне и запахнул куртку, прикрыв
грудь и живот, обезображенные шрамами. Глаза у него ярко-зеленые. Вы уже
узнали, кто это? Если нет - мало ли какие перебои бывают в распространении
информации по мирам и миркам - то скажу, что по берегу Гудзона рядом со
мной шел Ястреб, Певец.
- Давно вернулся?
- Всего несколько часов назад, - ответил я.
- Что-нибудь привез?
- А тебя действительно это интересует?
Он сунул руки в карманы и пристально на меня посмотрел.
- Конечно. Я бы не спрашивал.
Я вздохнул, как взрослый, которого вывело из себя собственное чадо.
- Хорошо.
Мы прошли целый квартал пор
160 Информация о матрасах
в.
- Да, - сказал я. - Большое спасибо.
Бритва Оккама, заодно с правдивой информацией о работе службы
безопасности, напрочь отсекает всякую паранойю. Пирит. При таком роде
занятий, как у меня, паранойя - всего лишь профессиональное заболевание.
Во всяком случае, не сомневаюсь, что Арти (равно как и Мод) подвержен ей
не меньше моего.
Лампы над входом в "Ледник" уже погасли. Я вспомнил об оставшемся
внутри, и взбежал по ступенькам.
Дверь уже заперли. Я постучал в стекло, но, естественно, никто не
отозвался. И хуже того - в оранжевом свете лампочки, я видел: вот оно,
совсем близко, на гардеробной стойке. Скорее всего, его оставил
управляющий, подумав, что я вернусь до закрытия. А завтра в полдень Хо Ки
Эн заберет зарезервированный билет в каюту-люкс космолайнера "Платиновый
лебедь" (время отправления: час тридцать; пункт назначения: Беллона). И
сейчас за стеклянной дверью "Ледника" он ждал, снабженный всем
необходимым: от очередного парика до маски, сужающей, едва ли не вдвое
непроницаемо черные глаза мистера Эна.
Сказать по правде, я уже был готов взломать дверь. Но вовремя остыл,
сообразив, что гораздо разумнее и проще отправиться в гостиницу и
попросить портье поднять меня к девяти. А утром спокойно войти в кафе
вместе с уборщиком. Я повернулся, пошел вниз по лестнице... и тут я понял.
И стало так грустно, что по щеке поползла слеза - да-да, слеза -