33 продажа кроватей
спахнулись.
- Ну, жми, малыш! - прохрипел тот ястреб, - Жми - или никто из нас
отсюда не выйдет. Никто!
Я понятия не имел, что может сделать парнишка; и - видит Бог! - я
даже шагнул следом за ним, но тот Ястреб схватил меня за руку и прошипел:
- Стойте здесь, идиот!
Я сделал шаг назад. Арти давил спиной на кнопку, открывающую двери.
Ястреб сломя голову бросился к бассейну. И плюхнулся в воду.
Добравшись до установленных на двенадцатифутовых треногах жаровен, он
принялся карабкаться наверх.
- Он же покалечится! - прошептал Арти.
- Ага, - сказал я, но не думаю, что цинизм моего междометия дошел до
него. Ястреб дурачился под громадным огненным блюдом. Потом что-то внизу
отвалилось, что-то громко лязгнуло, а еще что-то забило струей над водой.
Вспенивая воду, в бассейн с оглушительным ревом хлынуло пламя.
Черная стрела с золотистым наконечником: Ястреб прыгнул.
Когда зазвучал сигнал тревоги, я едва не прокусил собственную щеку.
По голубому ковру шли в нашу сторону четверо в форме. Какие-то люди
пересекали холл в другом направлении: увидев пламя одна из женщин
пронзительно взвизгнула. Я вздохнул с облегчением, решив, что ковер, стены
и потолок сделаны из огнеупорных материалов. Но суть происходящего более
чем в шестидесяти дьявольских футах от нас, то и дело от меня ускользала.
Ястреб всплыл на поверхность у края бассейна, в единственном
оставшемся не полыхающем ме
34 спальни кровати
ночью оно меняется.
- Ладно, - сказал я. - Не знаю, что там у тебя на уме, но я готов.
Я захлопнул портфель.
Мы побрели обратно, в сторону Таймс-сквер. Когда мы дошли до Восьмой
авеню и первого пластиплекса, Ястреб остановился.
- Одну минуту, - сказал он и застегнул куртку на все пуговицы. -
Теперь порядок.
Пожалуй, лучшего прикрытия, чем прогулка с Певцом по улицам Нью-Йорка
(а еще два года назад я неоднократно задавался вопросом: не безумие ли это
для человека моей профессии?) для человека моей профессии не найти.
Попытайтесь вспомнить, когда вы в последний раз видели, как сворачивает за
угол Пятьдесят седьмой улицы ваш любимый актер объемного кино. Только
честно. Узнали бы вы потом серую неприметную личность в твидовой куртке,
плетущуюся на полшага позади знаменитости?
На Таймс-сквер Ястреба узнавал каждый второй. При его молодости,
траурном наряде, босыми ногами с черными ступнями и блеклыми волосами, он
был, вне всяких сомнений, самым колоритным из Певцов. Улыбки,
подмигивания; а многие просто тыкали пальцами таращили глаза.
- Не можешь ли ты сказать поточнее, кто именно из приглашенных туда в
состоянии избавить меня от этого хлама?
- Понимаешь, Алексис страшно гордится, когда его принимают за
авантюриста. Наверное, авантюристы поражают его воображение. Да и вообще,
он в состоянии дать тебе гораздо больше, чем ты сможешь получить, торгуя
ими в розницу на улиц
35 ТД Свислочь
Мы побрели обратно, в сторону Таймс-сквер. Когда мы дошли до Восьмой
авеню и первого пластиплекса, Ястреб остановился.
- Одну минуту, - сказал он и застегнул куртку на все пуговицы. -
Теперь порядок.
Пожалуй, лучшего прикрытия, чем прогулка с Певцом по улицам Нью-Йорка
(а еще два года назад я неоднократно задавался вопросом: не безумие ли это
для человека моей профессии?) для человека моей профессии не найти.
Попытайтесь вспомнить, когда вы в последний раз видели, как сворачивает за
угол Пятьдесят седьмой улицы ваш любимый актер объемного кино. Только
честно. Узнали бы вы потом серую неприметную личность в твидовой куртке,
плетущуюся на полшага позади знаменитости?
На Таймс-сквер Ястреба узнавал каждый второй. При его молодости,
траурном наряде, босыми ногами с черными ступнями и блеклыми волосами, он
был, вне всяких сомнений, самым колоритным из Певцов. Улыбки,
подмигивания; а многие просто тыкали пальцами таращили глаза.
- Не можешь ли ты сказать поточнее, кто именно из приглашенных туда в
состоянии избавить меня от этого хлама?
- Понимаешь, Алексис страшно гордится, когда его принимают за
авантюриста. Наверное, авантюристы поражают его воображение. Да и вообще,
он в состоянии дать тебе гораздо больше, чем ты сможешь получить, торгуя
ими в розницу на улице.
- Ты обратишь его внимание на то, что они краденые?
- Не исключено, что при таком замечании он заинтересует
36 подушка купить
руг, а Ястреб, широко расставив ноги на голубом ковре у полыхающего
бассейна, пел - и пел он о баре неподалеку от Таймс-сквер, где полно воров
и морфинистов, драчунов, пьяниц и женщин, слишком старых для торговли тем,
что они все равно выставляют на продажу, да и клиенты их - сплошь чумазые
бродяги, и где прошедшим вечером завязалась потасовка, в которой до
полусмерти избили одного старика.
Арти потянул меня за рукав.
- Что?
- Идем, - прошипел он.
Дверь лифта закрылась за нами.
Мы медленно продвигались сквозь замершую в экстазе толпу, то и дело
останавливаясь, чтобы посмотреть и послушать вместе со всеми. Но в такой
передряге оценить по достоинству искусство Ястреба я не мог. Большую часть
нашего долгого пути меня занимала мысль о том, какого рода службой
безопасности обеспечен Арти.
Остановившись позади закутавшейся в купальный халат парочки
влюбленных, которые, прищурив глаза смотрели в самое пекло, я пришел к
выводу, что все проще простого. Арти всего лишь хотел незаметно выбраться
отсюда, а с помощью Ястреба ему представился удобный случай затереться в
толпе.
Чтобы добраться до выхода, нам предстояло миновать плотный кордон
полицейских Регулярной службы, по-моему, не имевших никакого отношения к
творящемуся в саду на крыше; они просто сбежались на пожар и остались
послушать Песню. Когда Арти, рассыпавшись в извинениях, похлопал одного из
них по плечу и попросил
37 продажа кроватей
пробированными кредитками.
- А как все-таки насчет информации?
- Вы не услышите от меня ни слова. - Он улыбнулся. - С какой стати
мне вас просвещать?
М-да, в этом мире мало крайне преуспевающих воров. А в других пяти
еще меньше. Жажда воровства - это влечение к абсурду и безвкусице.
(Необходимы поэтическое и сценическое дарования, а также некое
отрицательное обаяние...) И все-таки это жажда того же рода, что и жажда
порядка, власти, любви.
- Ну, что ж, - ответил я.
Откуда-то сверху донеслось слабое жужжание.
Арти с нежностью взглянул на меня, сунул руку под полу пиджака и
вынул пригоршню кредиток - окаймленных ярко-красной полосой таблеток
достоинством по десять тысяч. Он извлек из пригоршни одну. Две. Три.
Четыре.
- Вам удастся спрятать такую сумму в надежном месте?
- Как по-вашему, почему Мод занялась именно мной?
Пять. Шесть.
- Прекрасно! - сказал я.
- Как насчет портфеля в придачу? - спросил Арти.
- Попросите у Алекса бумажный пакет. Если хотите, я вышлю их...
- Давайте сейчас же.
Жужжание приближалось.
Я протянул ему раскрытый портфель. Арти засунул туда обе руки и начал
ловко набивать карманы костюма. Серая ткань уродливо обвисла и
оттопырилась. Он огляделся.
- Благодарю, - сказал он. - Спасибо.
Потом он повернулся и торопливо зашагал вниз с полными карманами
всевозможных вещей, принадлежащих уже и
38 кровать Минск
ы только продержитесь, мы
снова станем друзьями. Когда-нибудь. Только будьте начеку. Дождитесь.
- Спасибо, что вы мне это сказали.
Арти взглянул на часы.
- Ну что ж, прощайте. - Я решил, что он наконец уходит. Но он опять
поднял голову. - Вы уже знаете новое Слово?
- Ах да, - сказал я. - Оно названо сегодня вечером. Какое?
Арти дождался, пока удалятся спускающиеся по ступеням люди. Он
торопливо огляделся, потом, поднеся ко рту сложенные рупором ладони,
наклонился ко мне, отрывисто бросил: "Пирит", - и многозначительно
подмигнул.
- Я только что узнал его от девицы, которой сообщила сама Колетт
(Одна из трех Певцов Тритона), сообщил он, повернулся, вприпрыжку сбежал
по ступеням и смешался с толпой.
А я остался. Я сидел, вспоминая - день за днем - прошедший год; сидел
долго, а потом встал, потому что сидеть уже не мог. Но и размеренный ритм
прогулки откликнулся в угнетенном мозгу привкусом сумасшедшей, назойливой
бессмыслицы, и на исходе второго часа в голове моей вызрела
неповторимо-стройная маниакальная теория: тот Ястреб уже плетет вокруг
меня сети некоего заговора; он вовлечет нас всех в западню - и когда я
крикну: "Пирит", - это окажется вовсе не Словом; и никто не поспешит на
помощь; зато сразу появится человек в черных перчатках, вооруженный
револьвером/гранатами/ядовитым газом.
На углу был кафетерий. В свете льющимся из окна, у края троту
39 Матрацы фирмы Вегас
остя?
- Ну что ж, - хмыкнул Алекс с улыбкой добравшегося до канарейки кота,
- Ястреб согласен, что _т_о_т_ Ястреб вполне мог бы проявить любопытство
к... - (он показал на портфель), - и он его действительно проявил.
Я нахмурился. И в голове промелькнуло множество мыслишек, которые я в
свое время еще сформулирую.
- Т_о_т_ Ястреб?
Алекс кивнул.
Не думаю, что мой взгляд был так уж грозен.
- Будьте добры, пришлите сюда на минутку нашего юного друга.
- С удовольствием. - Алексис, отвесив церемонный поклон, удалился.
Минуту спустя по камням меж деревьев поднялся ухмыляющийся Ястреб. Увидев,
что я вовсе не улыбаюсь, он остановился.
- М-м-м-м... - начал я.
Он поднял голову.
Я покусал губу.
- ...Ястреб, - сказал я, - тебе известна такая штука под названием
Особый отдел полиции?
- Ну?
- Так вот, они вдруг заинтересовались мной.
- Вот это да! - воскликнул он с искренним удивлением. - Выходит, они
и впрямь неплохо работают.
- М-м-м-м, - повторил я.
- Слушай, - сообщил Ястреб, - как тебе это понравится? Сегодня здесь
в гостях мой тезка. Ну, дела!
- Алексис своего не упустит. А ты случаем не знаешь, _з_а_ч_е_м_ он
здесь?
- Кажется хочет заключить сделку с Аболафией. Завтра начинается ее
расследование.
- Ага. - Я еще раз прокрутил в голове некоторые из промелькнувших
ранее мыслей. - Ты знаешь Мод Хинкл?
Его озадаченный вид был убедительней вся
40 подушка пуховая
й голограммы останется хотя бы один
квадратный сантиметр, в вашем распоряжении - все еще полное, цельное
изображение - неузнаваемое, но законченное.
Мне только оставалось что-то одобрительно промычать.
- В отличии от фотографических снимков, мельчайшая частица
фотоэмульсии на голографической пластине содержит полную информацию обо
всей снятой на голограмму картине. Проведем аналогию: накопление
голографической информации попросту означает, что каждая единица
информации, имеющаяся в нашей базе данных - предположим, о вас, - имеет
отношение ко всей вашей карьере, общему состоянию ваших дел, полному
набору неувязок, возникающих у вас с окружающими. Конкретные факты,
касающиеся конкретных мелких или тяжких преступлений, мы передаем в руки
Регулярной службы. Но поскольку мы располагаем достаточным количеством
собственных данных, наш метод наблюдения за вами и вашими возможными
намерениями, более того прогнозирования ваших дальнейших действий,
наиболее продуктивен.
- Замечательно! - сказал я. - Это один из самых поразительных
параноидальных синдромов, с какими мне когда-либо приходилось
сталкиваться. Намекаю на то, что вы вот-так вот заводите подобные
разговоры с первым встречным в питейном заведении. Конечно, в больнице я
наблюдал и более странные...
- В вашем прошлом, - сухо перебила она меня, - я вижу коров и
вертолеты