65 салон кровати
ц, делающих
популярными журналы, музыку, ведущего театрального критика и даже
математика из из Пристона, который, как поговаривали, разработал теорию
"кварков/квазаров".
Чуть в стороне - но вовсе не незаметная - стояла... - нет, назвать ее
женщиной я бы не смог. Сенатор Аболафия, самый вероятный кандидат на пост
президента, мать-наставница "новых фаши". Скрестив руки на груди, она
внимательно слушала Эдну - та уже полностью подавила спорящих и лишь один
чрезмерно уверенный в себе юноша с воспаленными подпухшими веками (похоже,
он недавно вставил бифокальные линзы) решался вставить реплики в
торжествующий монолог престарелой валькирии.
- Но, миссис Сайлем...
- Однако следует помнить, миссис Сайлем...
- Миссис Сайлем, я тоже интересовался статистикой и...
Впрочем, сбить Эдну с пути ему было явно не по силам.
- Вы _о_б_я_з_а_н_ы_ признать, - рокот меди в ее голосе становился
все явственней и тишина вокруг сгущалась, подобно тишине моря между двумя
шквалами, - что абсолютное знание обессмысливает статистику. Теория
вероятности, по сути, лишь математическое выражение вашего невежества, а
никак не нашего сомнительного знания.
Пока я пытался сопоставить услышанный парадокс с лекцией, прочитанной
мне Мод, Эдна подняла голову:
- О, Ястреб!
Гости обернулись.
- Как я рада! Льюис, Энн!
Те, кого она позвала, подошли поближе. Еще молодые, стройные, он -
смуглый, он
66 Минск матрас
авно и соболезнования. Я всегда стараюсь делать
только то, что уместно.
- Похоже, вы умеете заботиться о собственной безопасности. Я обратил
внимание, что вы держитесь особняком и не общаетесь с гостями.
- Сегодня здесь два приема, - сказал Арти. - Куда же еще, по-вашему,
каждые пять минут пропадает Алексис?
Я нахмурился.
- Этот световой узор в камнях, - он показал вниз, - на самом деле -
меняющая краски мандала на нашем потолке. Алексис, - хихикнул, - тишком
удирает под камни, где находится роскошный павильон в восточном стиле...
- ...с отдельным списком приглашенных на двери?
- Регина входит в оба. Я тоже. Малыш, Эдна, Льюис, Энн...
- По-вашему, мне нужно это знать?
- Но вы же пришли с человеком, чье имя внесено в оба списка. Просто я
подумал... - он осекся.
Кажется, я несколько переборщил. А впрочем, что ж - толковый лицедей
быстро усваивает необходимую мудрость: если выдаешь себя за важную
персону, знай - такие персоны уверены в своем праве переборщить.
- Послушайте, - сказал я. - Вы не желаете получить их, - я покачал
портфелем, - в обмен на кое-какую информацию?
- Хотите узнать, как не попасть в лапки Мод? - Он подмигнул. - Было
бы весьма глупо с моей стороны рассказывать вам об этом, даже имей я такую
возможность. К тому же вы всегда можете рассчитывать на свое фамильное
состояние. - Он ткнул в грудь большим пальцем. - Поверьте, молодой
человек, у Арти Яс
67 купить матрас
незрячим, даже тем, кто слишком горд, чтобы слушать. Умение понять и
рассказать - вот, в сущности и все, что делает простого смертного Певцом.
Объяснить точнее, увы не могу. И никто не сможет - в этом я уверен...
Давным-давно, в Рио... восьмидесятишестилетний Эль Посадо увидел, как
рушится квартал небоскребов, прибежал на Авенида-дель-Соль и принялся
импровизировать стихами (что не так уж и трудно на богатом рифмами
португальском), слезы ручьями текли по запыленным щекам, а голос
совершенно не гармонировал с пальмами, зеленеющими на залитой солнцем
улице. Несколько сот человек остановились послушать; потом еще сотня; и
еще одна. Потом они рассказали то, о чем услышали, еще нескольким сотням.
Три часа спустя все эти сотни явились на место катастрофы, с одеялами,
едой, деньгами, лопатками и, что самое удивительное, с готовностью и
способностью объединиться. Ни один объемный репортаж о катастрофе не
оказывал подобного воздействия. Исторически Эль Посадо принято считать
первым Певцом. Второй была Мириамни из укрытого куполом города Лакс.
Тридцать лет ходила она по металлическим мостовым, воспевая красоту колец
Сатурна - колонисты не могли смотреть на них невооруженным глазом из-за
распространяемых ими ультрафиолетовых лучей. Но Мириамни, с ее необычными
катарактами, шла на заре дня на окраину города, видела и возвращалась,
чтобы спеть об увиденном. Все это не имело бы ровно никак
68 выбрать матрас
жете рассчитывать на свое фамильное
состояние. - Он ткнул в грудь большим пальцем. - Поверьте, молодой
человек, у Арти Ястреба такового не было. У меня не было ничего подобного.
- Он сунул руки в карманы. - Разглядим-ка получше, что у вас там.
Я снова открыл портфель.
Пару секунд Арти просто смотрел. Потом взял несколько штук, повертел
в руках, положил обратно и снова сунул руки в карманы.
- Даю за них шестьдесят тысяч. Апробированными кредитками.
- А как все-таки насчет информации?
- Вы не услышите от меня ни слова. - Он улыбнулся. - С какой стати
мне вас просвещать?
М-да, в этом мире мало крайне преуспевающих воров. А в других пяти
еще меньше. Жажда воровства - это влечение к абсурду и безвкусице.
(Необходимы поэтическое и сценическое дарования, а также некое
отрицательное обаяние...) И все-таки это жажда того же рода, что и жажда
порядка, власти, любви.
- Ну, что ж, - ответил я.
Откуда-то сверху донеслось слабое жужжание.
Арти с нежностью взглянул на меня, сунул руку под полу пиджака и
вынул пригоршню кредиток - окаймленных ярко-красной полосой таблеток
достоинством по десять тысяч. Он извлек из пригоршни одну. Две. Три.
Четыре.
- Вам удастся спрятать такую сумму в надежном месте?
- Как по-вашему, почему Мод занялась именно мной?
Пять. Шесть.
- Прекрасно! - сказал я.
- Как насчет портфеля в придачу? - спросил Арти.
69 купить матрац
м любимым
писателем был Генри Джеймс. Без дураков!).
- Яшма, - подтвердила она.
- Яшма... - Я вновь постарался придать этому слову двусмысленность,
которой она так упорно пыталась избежать.
- ...Яшма... - Но она уже сомневалась, подозревая, что я подозреваю,
что ее уверенность лишена оснований.
- Да-да. Яшма. - Но по выражению ее лица я понял, что на моем лице
она узрела выражение, открывшее ей, наконец, что я знаю, что она знает,
что я знаю.
- Вы меня с кем-то путаете, мадам.
Яшма, в этом месяце - это Слово.
"Яшма" - это пароль/код/сигнал, который Певцы больших городов (в
прошлом месяце, наделенные божественными ранами, они пели "Опал"; а на
Марсе, услышав Слово, я трижды хитро воспользовался им, чтобы завладеть
тем, что мне по праву не принадлежало; и даже там я размышлял о Певцах и
их ранах) передают из уст в уста для всей той распутной и плутовской
братии, в которой я варюсь (под разнообразнейшими видами) уже без малого
девять лет. В каждый тридцатый день месяца Слово меняется; и через
несколько часов его уже знает каждый мой собрат во всех шести мирах и
мирках. Вы можете услышать Слово от какого-нибудь бормочущего пьянчужки,
вывалившегося вам на руки из темного дверного проема; его могут шепнуть
вам на ухо в безлюдном переулке; или - вот оно нацарапано на клочке
бумаги, который сует вам в руку замызганный бродяга, тут же поспешно
скрывшийся в толпе. В
70 VEGAS Беларусь
- сказал я. - Не знаю, что там у тебя на уме, но я готов.
Я захлопнул портфель.
Мы побрели обратно, в сторону Таймс-сквер. Когда мы дошли до Восьмой
авеню и первого пластиплекса, Ястреб остановился.
- Одну минуту, - сказал он и застегнул куртку на все пуговицы. -
Теперь порядок.
Пожалуй, лучшего прикрытия, чем прогулка с Певцом по улицам Нью-Йорка
(а еще два года назад я неоднократно задавался вопросом: не безумие ли это
для человека моей профессии?) для человека моей профессии не найти.
Попытайтесь вспомнить, когда вы в последний раз видели, как сворачивает за
угол Пятьдесят седьмой улицы ваш любимый актер объемного кино. Только
честно. Узнали бы вы потом серую неприметную личность в твидовой куртке,
плетущуюся на полшага позади знаменитости?
На Таймс-сквер Ястреба узнавал каждый второй. При его молодости,
траурном наряде, босыми ногами с черными ступнями и блеклыми волосами, он
был, вне всяких сомнений, самым колоритным из Певцов. Улыбки,
подмигивания; а многие просто тыкали пальцами таращили глаза.
- Не можешь ли ты сказать поточнее, кто именно из приглашенных туда в
состоянии избавить меня от этого хлама?
- Понимаешь, Алексис страшно гордится, когда его принимают за
авантюриста. Наверное, авантюристы поражают его воображение. Да и вообще,
он в состоянии дать тебе гораздо больше, чем ты сможешь получить, торгуя
ими в розницу на улице.
- Ты обратишь его внимание
71 Статьи о матрасах
ормации, имеющаяся в нашей базе данных - предположим, о вас, - имеет
отношение ко всей вашей карьере, общему состоянию ваших дел, полному
набору неувязок, возникающих у вас с окружающими. Конкретные факты,
касающиеся конкретных мелких или тяжких преступлений, мы передаем в руки
Регулярной службы. Но поскольку мы располагаем достаточным количеством
собственных данных, наш метод наблюдения за вами и вашими возможными
намерениями, более того прогнозирования ваших дальнейших действий,
наиболее продуктивен.
- Замечательно! - сказал я. - Это один из самых поразительных
параноидальных синдромов, с какими мне когда-либо приходилось
сталкиваться. Намекаю на то, что вы вот-так вот заводите подобные
разговоры с первым встречным в питейном заведении. Конечно, в больнице я
наблюдал и более странные...
- В вашем прошлом, - сухо перебила она меня, - я вижу коров и
вертолеты. А в вашем не таком уж далеком будущем вас ждут вертолеты и
ястребы.
- Так скажите же мне, о добрая волшебница Запада, как это...
И тут я просто опешил. До меня дошло, что о службе у Папаши Майклса
никто, кроме нас с вами, не знает и знать не может. Даже копы, вытащившие
меня, почти спятившего, из летающей юлы, несущейся к краю крыши "Пан
Американ", и те от меня ничего не добились. Кредитные карточки Папаши я
сжевал, когда уразумел, что они меня там поджидают, тепленького, а со
всего
72 Салон мебели Лариса
для которых и через неделю после
дня замены оно оставалось тайной.
- Ну ладно: Хармони. Я хочу с вами поговорить.
Я удивленно приподнял бровь.
В ответ она нахмурилась и сказала:
- Послушайте, называйте себя хоть Хенриеттой, я не против. Но
выслушайте меня.
- А о чем вы хотите поговорить?
- О преступности, мистер...
- Эвентайд. Я собираюсь обращаться к вам по имени Мод, так что вы
можете смело называть меня Хармони. Это мое настоящее имя.
Мод улыбнулась. Молодой ее было назвать трудно. Кажется, она была
даже постарше Коммерсанта. Но косметикой эта женщина пользовалась куда
лучше, чем он.
- Конечно, о преступности я, может, знаю больше, чем вы, - сказала
она. - Я даже не удивлюсь, если вы вообще ничего не слышали об отделе
полицейского управления, в котором я работаю. Вам что-то говорит название
"Особый отдел"?
- Да, вы правы. Я о нем никогда не слышал.
- Последние семь лет у вас почти всегда получалось ускользать от
преследований Регулярной службы.
- Ах, Мод, ну в самом деле...
- Наш отдел занимается людьми, чей индекс вредности неожиданно резко
повышается... достаточно резко, чтобы замигали наши индикаторы.
- Смею заверить вас, я не сделал ничего такого ужасного, что...
- Мы не следим за тем, что вы делаете. Вместо нас этим занимается
компьютер. Мы просто регулярно проверяем первую производную уже
изображенной кривой, помече
