49 одеяла подушки
ред, восседала на полупрозрачном надувном матрасике и - естественно -
говорила о политике. Слушатели покорно внимали. Эдна успешно борется с
возрастом, - подумал я, и впрямь: тусклое серебро волос лишь облагородило
ее, а медь голоса осталась медью. Разве что руки, сжимающие наполненный
бокал, морщинистые и предательски немолодые, нарушали очарование. Но тем
убежденнее звучали ее суждения. Успел я заметить с дюжину лиц, делающих
популярными журналы, музыку, ведущего театрального критика и даже
математика из из Пристона, который, как поговаривали, разработал теорию
"кварков/квазаров".
Чуть в стороне - но вовсе не незаметная - стояла... - нет, назвать ее
женщиной я бы не смог. Сенатор Аболафия, самый вероятный кандидат на пост
президента, мать-наставница "новых фаши". Скрестив руки на груди, она
внимательно слушала Эдну - та уже полностью подавила спорящих и лишь один
чрезмерно уверенный в себе юноша с воспаленными подпухшими веками (похоже,
он недавно вставил бифокальные линзы) решался вставить реплики в
торжествующий монолог престарелой валькирии.
- Но, миссис Сайлем...
- Однако следует помнить, миссис Сайлем...
- Миссис Сайлем, я тоже интересовался статистикой и...
Впрочем, сбить Эдну с пути ему было явно не по силам.
- Вы _о_б_я_з_а_н_ы_ признать, - рокот меди в ее голосе становился
все явственней и тишина вокруг сгущалась, подобно тишине моря между двумя
шквалами, - что аб
50 салон кровати
е концов обеспечен огромный, стабильно растущий доход. На это уйдет
несколько лет, но это вполне реально. Сейчас у нас с вами нет причин для
л_и_ч_н_о_й_ вражды. Просто в один прекрасный день вы можете достичь
такого положения, когда Особый отдел потеряет к вам интерес как к
намеченной жертве. Само собой, мы будем видеться и случайно, и не очень.
Мы ведь получаем массу информации от людей, добившихся высокого положения.
И кроме того, именно мы в состоянии вам помочь.
- Вы опять раскладывали пасьянс из голограмм.
Она пожала плечами. В тусклом свете планеты ее лицо было ни дать ни
взять ликом призрака. Когда мы добрались до искусственных огней города,
она сказала:
- Недавно я действительно виделась с двумя вашими друзьями, Льюисом и
Энн.
- Певцами?
Она кивнула.
- Я вообще-то не очень хорошо их знаю.
- Зато они, похоже, знают о вас немало. Наверное, от еще одного
Певца, Ястреба.
- А вы не в курсе, что с ним?
- Месяца два назад я читала, что он поправляется. Но с тех пор ничего
не слышно.
- Это мне тоже известно, - сказал я.
- Я его видела всего один раз, - сказала Мод, - сразу после того, как
сумела его вытащила.
Мы с Арти выбрались из холла до того, как Ястреб закончил петь. На
следующий день я узнал из аудиогазет, что, когда Песня подошла к концу,
он, сбросив куртку, вошел в бассейн.
Пожарная команда тут же встрепенулась; люди с воплями бегали
51 продажа матрасов
о не заметил, что я смотрю.
Что-то темное промелькнуло в окне.
Под вагоном загудело.
Накренилось.
Встряхнуло; мы выехали на поверхность.
Город примерял свои усыпанные блестками наряды и выбрасывал их за
деревья Форт-Трайона. Внезапно в окне напротив что-то засверкало.
Понеслись вихрем балки станции. Мы вышли на платформу. Моросил дождь.
Вывеска гласила:
СТАНЦИЯ "ДВЕНАДЦАТЬ БАШЕН".
- Знал бы, что буду не один, велел бы Алексу прислать за нами машину.
Я ведь не обещал ему что точно приду.
- А все-таки, удобно ли мне там появляться?
- Разве ты там не бывал до этого вместе со мной?
- Да, как-то раз было дело, - сказал я. - И все же, как по-твоему...
Он бросил на меня уничтожающий взгляд. Пожалуй, Спиннел в любом
случае будет страшно рад Ястребу, притащи тот с собой хоть целую шайку
настоящих чумазых бродяг, - Певцы славятся подобными проделками. Одним
приличным вором больше, одним меньше - Спиннел все равно будет оставаться
в тени. С одной стороны в город врезались скалы. Слева, за воротами, к
первым башням подступали сады. Двенадцать громадных роскошных небоскребов
угрожающе тянулись к низким облакам.
- Ястреб, Певец, - представился Ястреб в микрофон на воротах.
Л_я_з_г_, тик-тик-тик, _л_я_з_г_. Мы пошли по тропинке, ведущей к
нескончаемым стеклянным дверям.
Компания мужчин и женщин в вечерних туалетах выходила нам навстречу.
Они зави
52 подушка Минск
него. Ястреб дурачился под громадным огненным блюдом. Потом что-то внизу
отвалилось, что-то громко лязгнуло, а еще что-то забило струей над водой.
Вспенивая воду, в бассейн с оглушительным ревом хлынуло пламя.
Черная стрела с золотистым наконечником: Ястреб прыгнул.
Когда зазвучал сигнал тревоги, я едва не прокусил собственную щеку.
По голубому ковру шли в нашу сторону четверо в форме. Какие-то люди
пересекали холл в другом направлении: увидев пламя одна из женщин
пронзительно взвизгнула. Я вздохнул с облегчением, решив, что ковер, стены
и потолок сделаны из огнеупорных материалов. Но суть происходящего более
чем в шестидесяти дьявольских футах от нас, то и дело от меня ускользала.
Ястреб всплыл на поверхность у края бассейна, в единственном
оставшемся не полыхающем месте, и, прижав ладони к лицу, перевалился через
бортик на ковер. Он долго катался по ковру. Потом поднялся на ноги.
Из другого лифта выплеснулись пассажиры, которые пораскрывали рты и
вытаращили глаза. В дверях показалась бригада пожарных. Сигнал тревоги
звучал все громче.
Ястреб обернулся и оглядел находящихся в холле людей. Человек
пятнадцать. Вода заливала ковер вокруг его намокших, лоснящихся штанин. От
огня капли воды на его волосах мерцали, переливаясь медью и кровью.
Он с силой ударил кулаками по мокрым бедрам, глубоко вздохнул, и
средь грохота, колокольного звона и шепота он - запел.
Двое юркнули о
53 подушка ортопедическая
емое, но законченное.
Мне только оставалось что-то одобрительно промычать.
- В отличии от фотографических снимков, мельчайшая частица
фотоэмульсии на голографической пластине содержит полную информацию обо
всей снятой на голограмму картине. Проведем аналогию: накопление
голографической информации попросту означает, что каждая единица
информации, имеющаяся в нашей базе данных - предположим, о вас, - имеет
отношение ко всей вашей карьере, общему состоянию ваших дел, полному
набору неувязок, возникающих у вас с окружающими. Конкретные факты,
касающиеся конкретных мелких или тяжких преступлений, мы передаем в руки
Регулярной службы. Но поскольку мы располагаем достаточным количеством
собственных данных, наш метод наблюдения за вами и вашими возможными
намерениями, более того прогнозирования ваших дальнейших действий,
наиболее продуктивен.
- Замечательно! - сказал я. - Это один из самых поразительных
параноидальных синдромов, с какими мне когда-либо приходилось
сталкиваться. Намекаю на то, что вы вот-так вот заводите подобные
разговоры с первым встречным в питейном заведении. Конечно, в больнице я
наблюдал и более странные...
- В вашем прошлом, - сухо перебила она меня, - я вижу коров и
вертолеты. А в вашем не таком уж далеком будущем вас ждут вертолеты и
ястребы.
- Так скажите же мне, о добрая волшебница Запада, как это.
54 Матрасы VEGAS
?
Алексис резко обернулся.
- Мистер Спиннел, моя мать...
- А вы кто такой? - Алексис был явно раздосадован этой заминкой.
Господин вытянулся по стойке смирно и гордо объявил:
- Храбрейший Клемент Эффингемский! - При этом его штанины затрепетали
так, точно он вознамерился щелкнуть каблуками. Однако сохранить внятность
речи ему не удалось. Спесь с его лица точно ветром сдуло. Он залепетал.
- Ох, я... моя мать, мистер Спиннел. Мы были внизу, там, где другие
гости, и вдруг она непонятно из-за чего-то огорчилась. Она убежала сюда -
ах, я же говорил ей, что этого нельзя делать! Я знал, что вы будете
недовольны. Но вы должны мне помочь! - И тут он взглянул наверх.
Все гости смотрели туда же.
Закрывая луну, на крышу медленно опускался вертолет, прикрывшись едва
различимым зонтиком сдвоенных винтов.
- Ах, пожалуйста... - продолжал господин. - Ну куда же вы смотрите!
Может, она опять спустилась вниз. Я должен, - он быстро огляделся, - ее
отыскать.
И он торопливо пошел. В сторону, куда не направлялся ни один из
гостей.
Внезапно синкопой жужжанию раздался мерзкий треск, перешедший в
грохот, и пластмассовые осколки прозрачной крыши с дребезжанием посыпались
сквозь ветви деревьев, со звоном разбиваясь о камни...
Я вбежал в лифт и уже расстегнул портфель, когда меж смыкающимися
лепестками двери втиснулся Ястреб, и фотоэлемент вновь раздвинул створки.
Я со всей силы шарах
55 спальни
рень, он только вернулся из
Нью-Йорка... а там... понимаешь, Певец по имени Ястреб...
Трое бродяжек поблизости с нами старались на меня не смотреть. Те,
кто подальше, позволили себе бросить пару косых взглядов.
- Да, - сказал я. - Большое спасибо.
Бритва Оккама, заодно с правдивой информацией о работе службы
безопасности, напрочь отсекает всякую паранойю. Пирит. При таком роде
занятий, как у меня, паранойя - всего лишь профессиональное заболевание.
Во всяком случае, не сомневаюсь, что Арти (равно как и Мод) подвержен ей
не меньше моего.
Лампы над входом в "Ледник" уже погасли. Я вспомнил об оставшемся
внутри, и взбежал по ступенькам.
Дверь уже заперли. Я постучал в стекло, но, естественно, никто не
отозвался. И хуже того - в оранжевом свете лампочки, я видел: вот оно,
совсем близко, на гардеробной стойке. Скорее всего, его оставил
управляющий, подумав, что я вернусь до закрытия. А завтра в полдень Хо Ки
Эн заберет зарезервированный билет в каюту-люкс космолайнера "Платиновый
лебедь" (время отправления: час тридцать; пункт назначения: Беллона). И
сейчас за стеклянной дверью "Ледника" он ждал, снабженный всем
необходимым: от очередного парика до маски, сужающей, едва ли не вдвое
непроницаемо черные глаза мистера Эна.
Сказать по правде, я уже был готов взломать дверь. Но вовремя остыл,
сообразив, что гораздо разумнее и проще отправиться в гостиницу и
56 Матрацы фирмы Вегас
досье.
- Я была связана с ними несколько лет, и вовсе не косвенно, - сказала
Мод. - Прежде чем меня приняли в Особый отдел, я работала в Отделе борьбы
с наркоманией. Двадцать четыре часа в сутки мы занимались наркоманами и
торговцами. Чтобы схватить крупных, приходилось дружить с мелочью. Чтобы
схватить акул, приходилось договариваться с крупными. Мы вынуждены были
одновременно с ними вставать и ложиться, говорить на одном с ними языке,
месяцами жить на тех же улицах и в тех же домах, что и они. - Она отошла
от поручня, пропуская какого-то юнца. - Пока я была в отделе наркотиков,
меня дважды отправляли лечиться от морфадиновой интоксикации. А ведь мой
послужной список был едва ли не лучшим.
- К чему это вы?
- А вот к чему. Мы с вами вращаемся в одних и тех же кругах, хотя бы
в силу выбранных нами профессий. Вы бы удивились, узнав, сколько у нас
наберется общих знакомых. И не падайте в обморок, если однажды мы
столкнемся с вами, переходя площадь Непобедимых в Беллоне, а две недели
спустя нас станут знакомить за завтраком в одном из ресторанов Лакса на
Япетусе. И хотя орбиты, по которым мы вращаемся, охватывают не один мир,
они действительно одни и те же, причем не слишком широкие.
- Идемте. - Не скажу, что мой голос звенел восторгом. - Я угощу вас
мороженым.
Мы двинулись вниз по пешеходной тропе.
- А знаете, - сказала Мод, - если вам все-таки удастся достаточно
долго не попадаться
